Уплотнение в груди

Литературная карта ярославской области. Юлия валериановна жадовская: поэзия Юлия валериановна жадовская: поэзия

Родилась с физическим недостатком - без кисти одной руки. Рано потеряв мать, воспитывалась у бабушки, потом у тётки, А. И. Корниловой, женщины образованной, страстно любившей литературу и помещавшей статьи и стихотворения в изданиях двадцатых годов XIX века. Поступив в пансион Прибытковой (в Костроме), Жадовская успехами в русской словесности обратила на себя особое внимание преподававшего этот предмет П. М. Перевлесского (впоследствии профессора Александровского лицея). Он стал руководить её занятиями и развивать её эстетический вкус. Молодой учитель и его ученица влюбились друг в друга, но отец Жадовской не хотел и слышать о браке дочери с бывшим семинаристом. Кроткая девушка беспрекословно покорилась воле отца и, расставшись с любимым человеком, до конца жизни осталась верна его памяти. Она переехала к отцу в Ярославль, и для неё наступили годы тяжкой домашней неволи. Учиться, читать, писать приходилось тайком. Узнав, однако, о поэтических опытах дочери, отец повез её в Москву и в Петербург, чтобы дать ход её дарованию.

В Москве Жадовская познакомилась с М. П. Погодиным, напечатавшим в «Москвитянине» несколько её стихотворений. В Петербурге она познакомилась с князем , А. В. Дружининым, М. П. Розенгеймом и другими писателями. В 1846 году Жадовская издала свои стихотворения, давшие ей известность. Позже, во время вторичного пребывания в Москве, она познакомилась с , М. Н. Загоскиным, и другими славянофилами, однако сама славянофилкой не стала.

В 1862 году она решилась выйти замуж за старика доктора К. Б. Севена, чтобы избавиться от невыносимой опеки отца.

Живя исключительно сердцем, сохранив до конца жизни бесхитростную веру, какая встречается в народе, Жадовская стояла на одном уровне с большинством образованных женщин своего времени, отличаясь от них лишь большей начитанностью и литературным талантом. Разделяя судьбу этих женщин, она испытала на себе тяжёлый гнёт, разбивший жизнь многих из них. При крайней субъективности своего таланта, она изображала в своих произведениях одну и ту же героиню - себя. Мотивы её стихотворений - оплакивание любви, задушенной в её расцвете, воспоминания о любимом человеке, смиренное преклонение перед судьбой, созерцание всепримиряющей природы, надежда на небесное счастье и горькое сознанье пустоты жизни.

Прозаические произведения Жадовской значительно уступают её стихотворениям. В первой её повести - «Простой случай» (1847) - изображена несчастная любовь молодой девушки-дворянки и бедного гувернёра, служащего в доме её отца. Роман «В стороне от большого света» («Русский вестник», 1857) основан на той же ситуации: молодая девушка из помещичьей семьи влюбляется в бедного учителя из семинаристов - и опять молодые люди расстаются, не смея и помыслить о браке. В 1858 году вышло новое издание стихотворений Жадовской, а в 1861-м появились в журнале «Время» её роман и повесть, на которых отразился дух времени. В первом, под названием «Женская история», героиней является девушка, ищущая самостоятельного труда и помогающая своей кузине, богатой невесте, выйти замуж за бедного человека, несмотря на сопротивление родных. Повесть «Отсталая» ещё более проникнута духом 1860-х, но ни она, ни «Женская история» успеха не имели; это огорчило Жадовскую и она совсем перестала писать.

Отзыв Белинского («Сочинения», XI, 46) о первом сборнике стихотворений Жадовской неблагоприятен, что может быть объяснено отчасти тем обстоятельством, что большая их часть появилась в славянофильском «Москвитянине». Гораздо благоприятнее отзыв о втором сборнике - («Сочинения», II, 210), ценившего в них «задушевность, полную искренность чувства и спокойную простоту его выражения». Полное собрание сочинений Жадовской было издано её братом П. В. Жадовским (СПб., 1885).

Писательница (по мужу Севен). Родилась 29-го июня 1824 г. в сельце Субботине, Любимского уезда, Ярославской губернии, родовом имении ее отца, Валериана Никандровича Ж., принадлежавшего к древнему дворянскому роду. В. H. служил сперва во флоте, а затем, выйдя в отставку в чине капитан-лейтенанта, перешел в гражданскую службу и был до начала 1850-х гг. председателем Ярославской палаты Гражданского Суда; матерью писательницы была Александра Ивановна Готовцева, в 1821 г. с шифром окончившая курс Смольного Института;

Ю. В. была первым ребенком от этого брака. Родилась она с физическим недостатком: у нее не было левой руки, а на правой было только три пальца.

После смерти матери в 1825 году Ю. В. Жадовская росла в доме своей бабушки, Готовцевой, в сельце Панфилово (Буйского уезда). Любовь и заботливость своей бабушки она описала в 1-й части своего романа: "В стороне от большого света". Недюжинные способности Жадовской проявились рано: на шестом году она уже свободно читала, а вскоре, без посторонней помощи, научилась и писать.

Деревенская библиотека ее деда Готовцева была предоставлена в полное ее распоряжение, и она, не руководимая никем в выборе книг, читала все, что находила: например, сочинения Вольтера, Руссо, и в то же время Эккартсгаузена и других мистиков.

До 12-ти летнего возраста Ж. безвыездно прожила у бабушки, "пользуясь деревенской полной свободой, на лоне природы; более всего она любила, хотя и бессознательно, отдаваться созерцанию красот природы, под благотворным влиянием которой складывался характер девушки - мечтательный, вдумчивый, терпеливый". Приехавшая в Панфилово тетка Ж., Анна Ивановна Корнилова, рожденная Готовцева (Пушкин, князь Вяземский и Языков писали ей послания и сама она печатала стихи в журналах 1820-1830 гг.), взяла племянницу к себе в Кострому для изучения там французского языка. Прожив в Костроме около года, Ж. вернулась к бабушке, а затем, на 15 году жизни, отдана была отцом в Костромской пансион госпожи Прево де Люмьен, где с первых же дней сделалась общей любимицей и лучшей ученицей.

Вскоре, однако, отец взял ее к себе в Ярославль и пригласил для занятий с нею русским языком молодого, талантливого преподавателя Ярославской гимназии П. М. Перевлесского, которому суждено было сыграть в жизни Ж. видную роль. Заметив в своей ученице недюжинные способности и поэтическое дарование, Перевлесский всячески старался способствовать ее развитию и образованию и поощрял первые ее опыты в поэзии.

Под влиянием этих отношений, в душу девушки закралось чувство любви, глубокой и искренней, к своему наставнику.

Чувство это было взаимное.

В продолжение двух или трех лет они однако скрывали свои чувства;

Ж. обнаруживала их только в своих стихотворениях (первые из них напечатаны были в 1843 г. в "Москвитянине"). Но когда, в 1843 г., Перевлесский, против воли, переведен был в Москву, молодые люди объяснились и просили у старика Жадовского разрешения обвенчаться.

Не желая видеть дочь женой бедного, незнатного учителя, Жадовский отвечал решительным отказом.

Отказ этот, принятый безропотно и с наружным спокойствием, стоил Жадовской многих годов тяжелых душевных страданий, которые надломили ее здоровье.

Приписывая пережитому ею чувству решительное влияние на свой характер, Ж. писала в письме к Ю. Н. Бартеневу: "Дай Бог всякой женщине выбиться из-под гнета сердечных страданий, несчастий, неудач и горя, не утратив сил и бодрости духа. Любовь для женщины - особенно первая (а первой я называю и последнюю, т. е. ту, которая всех сильнее) - есть проба ее сил и сердца.

Только после такой любви формируется характер женщины, крепнет воля, является опытность и способность размышлять...". И действительно, произведения Ж., написанные ею в этот период, - лучшие из лирических пьес ее: они носят отпечаток непосредственного искреннего и глубокого душевного движения.

Чувство к Перевлесскому долго жило в ней, и много лет она таила надежду соединить свою судьбу с судьбой любимого человека.

Чтобы заглушить сердечную пустоту, тяготившую ее в доме любившего ее по-своему, но тяжелого по характеру отца, 19-летняя Ж. взяла к себе на воспитание свою двоюродную сестру-сироту H. П. Готовцеву, заботам которой посвятила всю свою жизнь, самоотверженно и с любовью отдавши себя ее воспитанию, Жадовский, с своей стороны, старался развлечь дочь и неоднократно возил ее в Москву и Петербург, где она познакомилась со многими представителями литературного и артистического мира; в Москве она бывала у искренно ею любимого Ю. Н. Бартенева, который знал ее еще девочкой в Костроме; он доставил ей знакомство с Погодиным; встречалась она также с Хомяковым, Загоскиным, И. Аксаковым, Ф. Глинкою; в Петербурге она посещала дом Ф. И. Прянишникова, где, между прочим, встретилась с К. Брюлловым, а M. П. Вронченко, знавший Ж. еще в Ярославле, познакомил ее с И. С. Тургеневым, А. В. Дружининым, князем П. А. Вяземским, М. П. Розенгеймом, Э. И. Губером.

Все оказывали внимание талантливой девушке, за которою к этому времени уже упрочилась известность писательницы.

В 1846 г. ею выпущен был в Москве сборник "Стихотворений", встреченный сочувственными отзывами тогдашних критиков, которые, однако, отмечали в ее произведениях не столько поэтические достоинства, сколько "гражданские мотивы", материал для суждения и понимания положения мыслящей женщины, приниженной и забитой окружающей обстановкой.

Так, например, В. Н. Майков писал, что стихотворения Ж. "вполне выражают собой общий характер и общественное положение женщины", так как темою всех их "служит внутренняя, борьба женщины, которой душа развита природой и образованием, со всем тем, что противодействует этому развитию и что не может с ним ужиться.

Это - полная, хотя и краткая история женской души, исполненной стремлением к нормальным условиям жизни, но встречающей на каждом шагу противоречия и преграды своему стремлению не в одних внешних обстоятельствах, но и в собственных недоразумениях, колебаниях и самообольщениях". В заключение своего разбора Майков, говоря, что Ж. одарена "и талантом, и способностью к дальнейшему развитию", желал видеть в ее произведениях "больше любви к жизни и как можно меньше любви к призракам". Белинский также высказывал сожаление, что источник вдохновения ее таланта "не жизнь, а мечта". Наконец, в "Библиотеке для чтения" говорилось, что в стихотворениях Ж. "видно сильное дарование; везде проглядывает глубокое чувство или замечательная мысль; она пишет не по заказу, не от нечего делать, а по неодолимому влечению души, по глубокому поэтическому призванию". П. А. Плетнев в своем разборе также находил, что Ж. выразила стихами внутренний мир свой, мир женщины, чувствующей, мечтающей, любящей, надеющейся и верующей", но и он желал видеть в ее произведениях "полноту жизни, богатство характеров, более решительное направление поэзии". Отзывы эти прекрасно характеризуют талант Ж. в раннюю пору его развития, когда, после перенесенной ею душевной бури, она старалась отдаваться отвлеченным мечтаниям, созерцанию природы и внутренним душевным движениям.

Находя утешение в литературных занятиях, Ж. много писала и ее произведения часто появлялись в печати; так, многочисленные стихотворения помещались в "Московском литературном и ученом Сборнике", "Московском Городском листке", "Библиотеке для чтения" (1847), "Москвитянине" (1848, 1851, 1852, 1853 и 1855), "Ярославском Литературном Сборнике" (1850), "Рауте" (1851 и 1854). В 1857 г. Ж. выступила с романом: "В стороне от большого света" ("Русский Вестник" 1857 г., № 5-8 и отдельное издание, М. 1857 г., издание 2-е М. 1887 г.), в котором, как и в других повестях (отдельное издание их вышло в Санкт-Петербурге в 1858 г.; сюда вошли: "Простой случай", "Неумышленное зло", "Отрывки из дневника молодой женщины", "Переписка", "Ни тьма, ни свет", "Непринятая жертва", "Сила прошедшего"), содержится много автобиографических данных и находится живая галерея деревенских дореформенных типов, нарисованных бесхитростно и правдиво; роман этот, названный Добролюбовым "замечательным", обратил на себя внимание тогдашней публики.

В 1858 г. появился второй сборник "Стихотворений" Жадовской, дополненный, сравнительно с изданием 1846 г., многими новыми пьесами.

Он был встречен общими похвальными отзывами, а Добролюбов в подробном разборе его, "не задумываясь", причислил его "к лучшим явлениям нашей поэтической литературы последнего времени". "Задушевность, полная искренность чувства, и спокойная простота его выражения" - вот, по его мнению, главные достоинства стихотворений Жадовской.

Настроение чувств ее - грустное; главные мотивы ее - задумчивое созерцание природы; сознание одиночества в мире, воспоминание о бывалом, когда-то светлом, счастливом, но безвозвратно прошедшем.... Она сумела найти поэзию в своей душе, в своем чувстве, и передает свои впечатления, мысли и ощущения совершенно просто и спокойно, как вещи очень обыкновенные, но дорогие ей лично. Это именно уважение к своим чувствам, без всякой претензии на возведение их в идеал всемирный, и составляет прелесть стихотворений Жадовской.

Такими же, приблизительно, словами приветствовал сборник "Стихотворений" Ж. и Писарев.

Изредка в произведениях Ж. звучат "гражданские мотивы", как например в стихотворениях: "И. С. Аксакову", "Среди бездушных и ничтожных", "Н. Ф. Щербине", "Говорят, придет пора", "Современному человеку", "Н. А. Некрасову"; в духе поэзии Кольцова и Никитина написаны такие прелестные пьесы, как "Нива, моя нива" и "Грустная картина"; кроме того, Ж. переводила из Гейне, Фрейлиграта, Уланда, Зейдлица.

Литературная деятельность ее заключилась романом "Женская история" и повестью "Отсталая", напечатанными первый - в журнале "Время" 1861 г., № 2-4 (и отдельным изданием, СПб., 1861), а вторая-в № 12 того же журнала за тот же год; но они не имели успеха у публики.

С начала 1860-х гг. Ж. уже почти не появлялась в печати.

Вернувшись из Петербурга в Ярославль, она вышла замуж за старика-доктора Карла Богдановича Севена, давнего друга дома Жадовских.

По смерти больного отца (1870), за которым она самоотверженно ухаживала в продолжение 5 лет, Ж. вскоре продала свой дом в Ярославле и купила себе небольшое имение в 7 верстах от г. Буя, Костромской губ. (с. Толстиково, недалеко от усадьбы ее бабушки, где она провела детство) и здесь доживала свой невеселый век. Потеряв в 1881 г. мужа, Ж. медленно угасала и 23 июля 1888 г. умерла в своем имении, селе Толстикове, Буйского уезда. Кроме указанных выше изданий, произведения Ж. находятся: в "Иллюстрации" 1850-х гг., "Сыне Отечества", "Русском Вестнике" 1857 г., "Сборнике в память А. Ф. Смирдина" (1858), "Русском Слове", "Костромских Губернских Ведомостях" (1856), "Ярославских Губернских Ведомостях" (1856 и 1889), "Русской Старине" (1890 и 1891). В 1885 г. в Петербурге издано было братом писательницы, П. В. Жадовским, "Полное собрание сочинений Ю. В. Жадовской", в 3 томах; в 1886 г. вышел там же дополнительный том, содержащий переписку ее и стихотворения, а в 1894 г. - "Полное собрание сочинений" ее переиздано в Петербурге, в 4 томах. Некоторые стихотворения Ж. положены на музыку А. С. Даргомыжским ("Молю Тебя, Создатель мой", "Чаруй меня, чаруй") и другими композиторами.

Биография Ж. при Полном Собрании сочинений, издания 1885 и 1894; Н. П. Федорова, Воспоминания об Ю. В. Ж. ("Исторический Вестник" 1887, т. 30, стр. 394-407); Н. В. Гербель, Русские поэты в биографиях и образцах, СПб., 1888, изд. 3-е, стр. 489-492; А. Н. Сальников, Русские поэты за сто лет, СПб. 1901, стр. 209-212; Галерея Русских писателей, изд. С. Скирмунта, М., 1901, стр. 423; Архив Брюлловых, под ред. И. А. Кубасова, СПб. 1900, стр. 158- 159; Н. Барсуков, Жизнь и труды Погодина, т. X, XI и XII; Сочинения Белинского, изд. 1861, ч. XI, стр. 46-47; Сочинения В. Н. Майкова, т. II, Киев, 1901, стр. 96-102; Сочинения и переписка П. А. Плетнева, т. II, СПб. 1885, стр. 542-546; Сочинения Н. А. Добролюбова, т. II, СПб. 1862, стр. 193-208, т. IV, стр. 456; Сочинения Д. И. Писарева, т. І, изд. 1894, стр. 4-6; Сочинения А. В. Дружинина, т. VI, стр. 122-124, 163 и 198-200 и 717; "Северный Вестник" 1885, № 1; "Еженедельное Обозрение" 1885, № 64; "Русская Мысль" 1885, № 6; Сочинения А. Григорьева, стр. 80, 107; Сочинения А. М. Скабичевского, т. І (то же - "Вестник Европы" 1886, № 1), стр. 5-28; "Поэзия и личность Жадовской", статья И. И. Иванова в сборн. "Почин" 1896 г., стр. 270-283; "Древняя и Новая Россия" 1877 г., № 9, стр. 71-74, статья П. В. Быкова; "Неделя" 1876, в статье M. Цебриковой о русских писательницах; "Новый Русский Базар" 1875 г., № 2, статья П. В. Быкова;

Стихотворения М. П. Розенгейма, изд. 1858, стр. 140; И. С. Аксаков в его письмах, ч. І, М. 1888, приложение. стр. 89; "Исторический Вестник" 1883 г., т. XIV, стр. 463; "Московский.

Листок" 1883, № 258; "Московские Ведомости" 1883, № 260; "Записки Учителя" 1883, кн. 6, стр. 356-357; "Мирской Толк" 1883, № 35; "Живописное Обозрение" 1884, № 12; Князь H. H. Голицын, Биографический словарь Русских писательниц, СПб. 1889, стр. 112-113; С. И. Пономарев, Наши писательницы, СПб. 1891, стр. 35; Д. Д. Языков, Обзор жизни и трудов покойных Русских писателей, вып. III и сл.; "Отчет Императорской Публичной Библиотеки за 1886 г.", стр. 14; "Русская Старина" 1891, т. 69, стр. 484; "Щукинский Сборник", вып. IV, M. 1905, стр. 311-859 (письма Ж. к Ю. Н. Бартеневу 1845-1852 гг.); Справочный Энциклопедический Словарь Старчевского, т. IV, СПб. 1855, стр. 284-285; Фидлер, "Der Russische Parnass"; "Женское Образование" 1883, № 9, стр. 618-621; "Одесский Вестник" 1883, № 215; "Русский Курьер" 1883, № 186; "Южный Край" 1883, № 949; "Новь" 1885, т. II, № 7, мозаика, стр. 425 и 1886, т. IX, № 9, мозаика, стр. 476 и № 10, стр. 201; "Сев. Вестн." 1885, № 1, стр. 199-200. Б. Модзалевский. {Половцов} Жадовская, Юлия Валериановна - писательница (1824-1883). Рано потеряв мать, воспитывалась у бабушки, потом у тетки, А. И. Корниловой, женщины образованной, страстно любившей литературу и помещавшей статьи и стихотворения в изданиях двадцатых годов. Поступив в пансион Прибытковой (в Костроме), Ж. успехами в русской словесности обратила на себя особенное внимание преподававшего этот предмет П. М. Перевлесского (впоследствии профессора Александровского лицея). Он стал руководить ее занятиями и развивать ее эстетический вкус. Молодой учитель и его ученица влюбились друг в друга, но отец Ж. не хотел и слышать о браке дочери с бывшим семинаристом.

Кроткая девушка беспрекословно покорилась воле отца и, расставшись с любимым человеком, до конца жизни осталась верна его памяти.

Она переехала к отцу в Ярославль, и для нее наступили годы тяжкой домашней неволи.

Проведав, однако, о поэтических опытах дочери, отец повез ее в Москву и в Петербург, чтобы дать ход ее дарованию.

В Москве Ж. познакомилась с М. П. Погодиным, напечатавшим в "Москвитянине" насколько ее стихотворений.

В Петербурге она познакомилась с князем Вяземским, Губером, Дружининым, Тургеневым, Розенгеймом и др. писателями.

В 1846 г. Ж. издала свои стихотворения, доставившие ей известность.

Позже, во время вторичного пребывания в Москве, она познакомилась с Хомяковым, Загоскиным, И. С. Аксаковым и другими славянофилами, но славянофилкой не сделалась.

Живя исключительно сердцем, сохранив до конца жизни бесхитростную веру, какая встречается в массах, Ж. стояла на одном уровне с большинством образованных женщин своего времени, отличаясь от них лишь большей начитанностью и литературным талантом.

Разделяя судьбу этих женщин, она испытала на себе тяжелый гнет, разбивший жизнь многих из них. При крайней субъективности своего таланта, она изображала в своих произведениях одну и ту же героиню - себя. Мотивы ее стихотворений - оплакивание любви, задушенной в ее расцвете, воспоминания о любимом человеке, смиренное преклонение перед судьбой, созерцание всепримиряющей природы, надежда на небесное счастье и горькое сознанье пустоты жизни. Прозаические произведения Ж. значительно уступают ее стихотворениям.

В первой ее повести - "Простой случай" (1847) - изображена несчастная любовь молодой девушки-дворянки и бедного гувернера, служащего в доме ее отца. Роман "В стороне от большого света" ("Русский Вестник", 1857) основан на той же коллизии: молодая девушка из помещичьей семьи влюбляется в бедного учителя из семинаристов - и опять молодые люди расстаются, не смея и помыслить о браке. В 1858 г. вышло новое издание стихотворений Ж., а в 1861 г. появились в журнале "Время" ее роман и повесть, на которых отразился дух времени.

В первом, под заглавием "Женская история", героиней является девушка, ищущая самостоятельного труда и помогающая своей кузине, богатой невесте, выйти замуж за бедного человека, несмотря на сопротивление родных.

Повесть "Отсталая" еще более проникнута духом 60-х годов, но ни она, ни "Женская история" успеха не имели; это огорчило Ж. и она совсем перестала писать.

В 1862 г. она решилась выйти замуж за старика доктора К. Б. Севена, чтобы избавиться от невыносимой опеки отца. Отзыв Белинского ("Сочинения", XI, 46) о первом сборнике стихотворений Ж. неблагоприятен, что может быть объяснено отчасти тем обстоятельством, что большая их часть появилась в славянофильском "Москвитянине". Гораздо благоприятнее отзыв о втором сборнике - Добролюбова ("Сочинения", II, 210), ценившего в них "задушевность, полную искренность чувства и спокойную простоту его выражения". Полное собрание сочинений Ж. издано П. В. Жадовским (СПб., 1885). Ср. А. Скабичевский, "Песни о женской неволе в поэзии Ю. В. Ж." ("Сочинения", т. I). В. К. {Брокгауз}

Населенный пункт: с. Субботино Любимского р-на; г. Ярославль

Родилась 29 июня (11 июля) 1824 г. в с. Субботине Любимского уезда Ярославской губернии в семье Валериана Никандровича Жадовского, чиновника особых поручений при ярославском губернаторе, позже занимавшего должность председателя ярославской гражданской палаты. Матерью Ю. В. Жадовской была выпускница Смольного института Александра Ивановна Готовцева, чьи успехи в учебе были отмечены на почетной золотой доске.

Будущая поэтесса с детства отличалась слабым здоровьем и неважным зрением, кроме того, вследствие травмы, полученной ее матерью на ранних сроках беременности, у Ю. В. Жадовской отсутствовала левая рука и была недоразвита правая. После смерти матери девочку отдали на воспитание бабушке Н. П. Готовцевой, проживавшей в с. Панфилово Буйского уезда Костромской губернии. С трехлетнего возраста Ю. В. Жадовская пристрастилась к чтению и перечитала всю небольшую библиотеку Н. П. Готовцевой.

В тринадцать лет Ю. В. Жадовскую отправили в Кострому к тетке А. И. Готовцевой – Корниловой, известной поэтессе, которая в течение года обучала Ю. В. Жадовскую на дому, а затем определила ее в пансион Прево-де-Люмен (Прево-де-Люмьен), чтобы племянница могла получить хорошее образование. В пансионе Ю. В. Жадовская оставалась недолго, так как образование, которое она могла получить в этом учебном заведении, казалось ей недостаточным. Вскоре она убедила своего отца в том, что домашнее обучение намного лучше обучения в пансионе, и он забрал девушку в Ярославль.

Домашним учителем Ю. В. Жадовской стал преподаватель ярославской гимназии П. М. Перевлесский. Именно благодаря его моральной поддержке Ю. В. Жадовская начала писать стихи. Одно из ее первых стихотворений было отправлено П. М. Перевлесским в Москву и опубликовано в 1844 г. в «Москвитянине» втайне от самой поэтессы. П. М. Перевлесский стал не только учителем Ю. В. Жадовской, но и ее возлюбленным, однако официально оформить отношения им помешал В. Н. Жадовский, не допускавший мысли о неравном браке, ведь Жадовские были старинным дворянским родом. Отец Ю. В. Жадовской настоял о переводе П. М. Перевлесского в Москву, где последний сумел сделать карьеру в образовании, став профессором Александровского (бывшего Царскосельского) лицея и написав несколько трудов по русской литературе. Поэтессе ничего не оставалось, как примириться с решением отца. Чтобы не чувствовать себя одинокой, а также из благородных побуждений Ю. В. Жадовская стала заботиться о сироте, своей двоюродной сестре А. Л. Готовцевой, практически заменив ей мать. Позже А. Л. Готовцева вышла замуж за профессора Демидовского лицея Федорова В. Л. и написала воспоминания о Ю. В. Жадовской.

Узнав о талантах дочери, В. Н. Жадовский стал приобретать для нее все литературные новинки, а также отвез ее в Москву и Петербург. Там Ю. В. Жадовской посчастливилось познакомиться с известными писателями: И. С. Тургеневым, П. А. Вяземским и другими. Первые стихотворения Ю. В. Жадовской были опубликованы в «Москвитянине», «Русском Вестнике», «Библиотеке для чтения», а в 1846 г. в Петербурге был издан сборник стихотворений. Творчество Ю. В. Жадовской было по достоинству оценено современниками, в том числе и литературным критиком В. Г. Белинским, который проанализировал сборник стихотворений в своей статье «Взгляд на русскую литературу 1846 года». Высокую оценку первому сборнику стихов Ю. В. Жадовской дал талантливый критик конца 1840-х годов В. Н. Майков.

В конце 1840-х годов Ю. В. Жадовская пыталась объединить литературные и культурные силы. Она завела в доме отца на Духовской улице салон, где собиралась публика, не лишенная интереса к искусству и наукам, встречалась с купцами – собирателями рукописей и исторических материалов Семеном Серебрениковым и Егором Трехлетовым. Вместе с С. Серебрениковым она организовала в 1849 и 1851 годах издание двух выпусков «Ярославского литературного сборника», причем без содействия властей, силами и на средства соавторов. В 1858 г. был издан второй сборник стихотворений Ю. В. Жадовской, получивший положительные отзывы Д. И. Писарева и Н. А. Добролюбова. Некоторые стихотворения Ю. В. Жадовской настолько полюбились читателям, что были положены на музыку и стали романсами, а стихотворение «Я люблю смотреть в ясну ноченьку» стало народной песней.

Начиная с 1857 г. поэтесса ушла в прозу, которая носила автобиографический характер (роман «В стороне от большого света»). Сюжет ее ранних произведений – трагическая любовь. Второй роман Ю. В. Жадовской «Женская история» был опубликован в 1861 г. на страницах журнала братьев Достоевских «Время», спустя несколько месяцев вышла в свет повесть «Отпетая».

В начале 60-х гг. XIX в. из-за семейных обстоятельств и материальных проблем Ю. В. Жадовская перестала заниматься литературной деятельностью. Она пожертвовала собой ради старого друга семьи Жадовских ярославского доктора Карла Богдановича Севена. Когда у него умерла жена, Ю. В. Жадовская вышла за него замуж и стала матерью его детям, закончив свой путь как поэтесса и писательница. Она говорила: «Любовь ушла из моего сердца, и поэзия оставила меня».

До сих пор биографы Ю. В. Жадовской считали, что вплоть до 1870 г. поэтесса жила с семьей в Ярославле. Но из ее писем видно, что с 1863 г. Ю. В. Жадовская и К. Б. Севен жили в Костроме. Здесь Ю. В. Жадовская занималась цветоводством, участвовала в благотворительных спектаклях в пользу погоревшего театра и в организации литературных вечеров.

Ю. В. Жадовская в течение пяти лет ухаживала за тяжело больным отцом, а после его смерти заболел и умер ее муж. Поэтессе пришлось заботиться о его детях. Не только эти обстоятельства не позволили ей больше писать стихи и романы. Ю. В. Жадовская давно и очень сильно болела, ее зрение ухудшилось. Все это не способствовало творческой деятельности.

После смерти мужа Ю. В. Жадовская приняла решение «поселиться в обетованной земле», приобрела усадьбу в с. Толстиково Буйского уезда Костромской губернии, недалеко от Буя и деревни Панфилово, села ее бабушки, где поэтесса провела свое детство. С 1873 г. Ю. В. Жадовская жила в Толстикове. Незадолго до смерти, по мнению исследователя ее творчества В. А. Благово, она снова вернулась к поэтическому творчеству. Умерла 28 июля (9 августа) 1883 г. в усадьбе Толстиково Буйского уезда, похоронена в селе Воскресенье, рядом с могилой своего мужа.

Произведения:

Жадовская Ю. Нива: [стихи] // Поэзия российских деревень. М., 1982. С. 25.
Жадовская Ю. Отрывки из неоконченного рассказа; «Ты спросила, отчего я…» ; Скучный вечер: [стихи] // Ярославский литературный сборник. 1850. Ярославль, 1851. С. 24-36.
Жадовская Ю. Разная участь; Скрытое горе; Скоро весна [и др. стихотворения] // Ярославский литературный сборник. 1849. Ярославль, 1849. С. 67-69 ; .
Жадовская Ю. [стихи, биогр. очерк] // Русские поэты: Антология. М., 1996. С. 426-429.
Жадовская Ю. В. Биография. Стихи: Молитва; Ты скоро меня позабудешь; Невыдержанная борьба; Не зови меня безстрастной; Нет, никогда; Кто мне родня // Гербель Н. Русские поэты. Б. м., Б. г., с. 577-580.
Жадовская Ю. В. В стороне от большого света: роман в 3 ч.; Отсталая: повесть. М., 1993. 364, с.
Жадовская Ю. В. [Две элегии] // Русская элегия XVIII – начала XX века. Л., 1991. С. 432.
Жадовская Ю. В. Избранные стихотворения. Ярославль, 1958. 159 с.
Жадовская Ю. В. Молитва к Божией Матери: [стихи] // Ярославские епархиальные ведомости. 1992. № 8. С. 6.
Жадовская Ю. В. Переписка: повесть // Дача на Петергофской дороге: Проза рус. писательниц первой половины XIX века. М., 1986. С. 323-342.
Жадовская Ю. В. Письма Юлии Валерьяновны Жадовской Ю. Н. Бартеневу: 1845-1852 гг. // Щукинский сборник. Вып. 4-й. М., 1905. С. 311-359.
Жадовская Ю. В. Стихи [с приложением биогр. справки] // Поэты 1840-1850-х годов. Л., 1972. С. 271-293.
Жадовская Ю. В. Стихотворения. Кострома, 2004. 240 с.
Жадовская Ю. В. «Ты всюду предо мной: повеет ли весна…» ; «Много лет ладью мою носило…»: [элегии] // Русская элегия XVIII – начала XX века. Л., 1991. С. 432.

Рецензии:

Аксаков С. Т. О романе Ю. Жадовской «В стороне от большого света» // Русаков В. Знаменитые русские девушки. М., 1998. С. 101-103.
Белинский В. Г. Взгляд на русскую литературу 1846 г. / Собр. соч.: В 3 т. М., 1956. Т. 3. С. 667-669.
Григорьев Ап. Русская изящная литература в 1852 году // Соч. СПб., 1876. Т. 1. С. 79.
Майков В. Н. Стихотворения Юлии Жадовской // Майков В. Н. Литературная критика. Л., 1985. С. 264-271.

Литература о жизни и творчестве Ю. В. Жадовской:

Амангельдыева Т. В поход на родину Юлии Жадовской: [О поисках усадьбы Субботино – родины поэтессы Ю. В. Жадовской] // Наш край (Любим. р-н). 2003. 21 мая.
Арсеньев К. Талант, погибший в глуши: К 160-летию со дня рождения Ю. В. Жадовской // Ленин. призыв (Любим. р-н). 1984. 7 июня.
Астафьев А. В., Астафьева Н. А. Писатели Ярославского края (до 1917 г.). Ярославль, 1974. С. 96-104.
Астафьева Н. Две судьбы: [О поэтессах К. Павловой и Ю. Жадовской] // Золотое кольцо. 1994. 13 января. С. 4.
Башта Т. Поэзия чувства искреннего: (К 150-летию со дня рождения Ю. В. Жадовской) // Северный рабочий. 1974. 18 июля.
Благово В. «В стороне от большого света…»: [К 100-летию со дня смерти рус. писательницы Ю. В. Жадовской] // Северный рабочий. 1983. 30 октября.
Благово В. Лучший перл: [О яросл. поэтессе Юлии Жадовской (1824-1883)] // Северный край. 2002. 2 марта. С. 7.
Благово В. Полузабытое имя: [О жизни и творчестве Ю. В. Жадовской, поэтессы, уроженки Любим. уезда] // Наш край (Любим. р-н). 2004. 15 июня.
Благово В. «Я жить хочу свободно»: [к 150-летию со дня рождения Ю. В. Жадовской] // Литературная Россия. 1974. 2 августа. С. 24.
Благово В. А. Поэзия и личность Ю. В. Жадовской. [Саратов], 1981. 156, с.
Благово В. А. «Русская песня» в поэзии первой половины XIX века. (Кольцов и Ю. Жадовская) // Жанровое новаторство русской литературы конца XVIII-XIX вв. Л., 1974. С. 68-85.
Бодний А. А. Элемент эстетического психологизма в поэтической личности Жадовской Ю. В. Краснодар, 1999. 41 с.
Варкентин Х. «Как это просто, верно и симпатично!»: О рецепции творчества Юлии Жадовской // Пол. Гендер. Культура: Нем. и рус. исследования. М., 2000. Вып. 2. С. 179-204.
Викторов Б. «Ты скоро меня позабудешь»: [О рус. поэтессе Ю. В. Жадовской (1824-1883), уроженке Ярославля] // Городские новости. 2001. 25-31 июля. С. 12.
Ермолин Е. Встретились, чтобы навсегда расстаться // Северный край. 1995. 6 октября.
Ермолин Е. Молодые годы Юлии Жадовской // Любитель природы: Ежегод. эколог. сб. Рыбинск, 1998. С. 308-317.
Ермолин Е. Шиповник в цвету: [О яросл. поэтессе Ю. Жадовской] // Юность. 1983. 4 августа.
Ермолин Е. А. Культура Ярославля: Исторический очерк. Ярославль, 1998. С. 40.
Иванчук П. Юлия Жадовская // Северный рабочий. 1935. 15 ноября.
К. Брюллов и Ю. Жадовская: [О знакомстве поэтессы Ю. В. Жадовской, уроженки Любимского уезда с известным художником К. П. Брюлловым] // Наш край (Любим. р-н). 2004. 8 июня.
Кленовский В. «Задушевность, полная искренность»: [О творчестве писательницы Ю. Жадовской] // Ленин. призыв (Любим. р-н). 1987. 25 июня.
Королев В. Ю. В. Жадовская // Северный колхозник (Любим). 1960. 19 марта.
Критский П. А. Наш край. Ярославская губерния - опыт родиноведения. Ярославль, 1907. С. 222-225.
Кротиков И. Её задушевный стих: [О Юлии Жадовской] // Новое время (Борисоглеб. р-н). 1994. 24 августа.
Лебедев Ю. В. Юлия Валериановна Жадовская (1824-1883) // Вечные всходы: Сб. очерков о писателях Костром. края. Ярославль, 1986. С. 42-52.
Литературный Ярославль: В помощь работе по краеведению. Ярославль, 2002. Вып. 6. 17 с.
Лосев П. Н. А. Добролюбов и Юлия Жадовская // Северный рабочий. 1936. 5 февраля.
Лосев П. Ю. В. Жадовская: (К 75-летию со дня смерти) // Северный рабочий. 1958. 23 июля.
Лосев П. Юлия Жадовская // Северный рабочий. 1941. 14 мая.
Любимские краеведческие чтения. Любим, 2005. Вып. 3. с.
Марасанова В. Жизнь «падучей звезды»: [О рус. поэтессе Ю. В. Жадовской] // Городские новости. 1997. 19-25 ноября. С. 6.
Марков А. Ф. «Я в мире промелькну падучею звездой…»: [Об автографе Ю. В. Жадовской] // Марков А. Ф. «Храните у себя эту книжку…» М., 1989. С. 42-46.
Медянцев И. «Души моей тревога»: [К 170-летию со дня рождения яросл. поэтессы Ю. В. Жадовской] // Голос профсоюзов. 1994. 22-28 сентября. С. 6. (Лит. Ярославль; сент. вып.).
Мельгунов Б. В. Ярославль, 10 мая 1841 года. Два дебюта: [О публ. Ю. В. Жадовской «Письмо из Ярославля о посещении Государя Императора»] // Мельгунов Б. В. «Всему начало здесь…»: (Некрасов и Ярославль). Ярославль, 1997. С. 130-136.
Мизинов П. Новые данные к биографии Ю. В. Жадовской // Яросл. губ. ведомости. Ч. неоф. 1889. № 97. С. 5-6 ; № 98. С. 5-6.
Перевлесский П. М. Письма к Ю. В. Жадовской / Публ. З. И. Власовой // Литературный архив. Материалы по истории рус. лит. и общест. мысли. СПб., 1994. С. 157-188.
Петров Н. На берегах Кореги: (К 150-летию со дня рождения Ю. В. Жадовской) // Ленин. призыв (Любим. р-н). 1974. 4 июля.
Пикуль В. В стороне от больших дорог // Свет. 1991. № 10-11. С. 94-96.
Ровнянская Л. Что и как читали русские женщины? : [Пример: влияние на читательниц XIX в. отражения судьбы Ю. В. Жадовской в ее лит. творчестве] // Библиотековедение. 1999. № 2. С. 80-81.
Российский гуманитарный энциклопедический словарь: в 3 т. М. ; СПб., 2002. Т. I: А-Ж. С. 664.
Русаков В. Знаменитые русские девушки. М., 1998. С. 78-81.
Русские писатели. М., 1990. Ч. 1. С. 298-299.
Русские писатели, 1800-1917. М., 1992. Т. 2. С. 251-253.
Русские писатели, XIX век. М., 1996. Ч. 1. С. 278-280.
Солнцева О. Раненая свирель: [Ю. Жадовская: поэзия и судьба] // Литература: прил. к газ. «Первое сентября». 1997. № 3 (янв.). С. 4.
Трефолев Л. Н. Автобиография // Литературное наследство. М., 1932. Т. 3. С. 244-246.
Хохлова Е. В. Опыт моделирования женского характера в прозе Ю. Жадовской // Женщины. История. Общество: Сб. науч. ст. / Под общей ред. В. И. Успенской. Тверь, 2002. Вып. 2. С. 244-250.
Чиркова С. «Я, верно, отзовусь бессмертною душой…»: [О жизни и творчестве Юлии Жадовской] // Юхот. край (Большесел. р-н). 1994. 27 сентября.
Чистова Н. Свет ее чист и прекрасен: Исполнилось 180 лет со дня рождения писательницы Юлии Жадовской // Российская газета. 2004. 15 июля. С. 6.
Шумов В. Печальница женской доли // Ленин. призыв (Любим. р-н). 1989. 30 июня.
Шумов В. «Поэзия женской неволи…»: [О творчестве Ю. В. Жадовской] // Северный рабочий. 1987. 22 ноября.

Чем ярче шумный пир, беседа веселей,
Тем на душе моей печальной тяжелей,
Язвительнее боль сердечного недуга,
И голос дальнего, оставленного друга
Мне внятней слышится... Ах, бледный и худой,
Я вижу образ твой, измученный нуждой!
Среди довольных лиц, средь гула ликованья
Он мне является с печатаю страданья,
Оставленной на нем бесплодною борьбой
С врагами, бедностью и самою судьбой!
Быть может, в этот час, когда за ужин пышный
Иду я средь других моей стопой неслышной,
Ты, голоден и слаб, в отчаяньи немом,
Лежишь один, в слезах, на чердаке глухом,
А я тебе помочь не в силах и не властна!
И, полная тоски глубокой и безгласной,
Я никну головой, не слыша ничего,
Под гнетом тайного унынья моего;
Средь этой ветреной, себялюбивой знати
Готова я рыдать неловко и некстати!..

Юлия Валериановна Жадовская родилась 29 июня (11 июля) 1824 г. в с. Субботине, Любимского уезда, Ярославской губернии в семье чиновника особых поручений при ярославском губернаторе.

Девочка родилась с плохим зрением, без левой руки, на короткой правой было всего три пальца. А на четвертом году она осталась еще и сиротой. Овдовевший отец отдал ее на воспитание в с. Панфилово Буйского уезда Костромской губернии к бабушке Н.Л. Готовцевой, которая очень полюбила внучку и создала хорошие условия для ее развития. Трех лет девочка научилась читать, а с пяти лет книги стали настоящим ее увлечением. "Она поглощала все то, что заключала в себе небольшая библиотека бабушки, - рассказывает ее брат Л.В. Жадовский в своих воспоминаниях. - Так росла она, пользуясь деревенской полной свободой, на лоне природы, под благотворным влиянием которой складывался характер девушки, мечтательный, вдумчивый, терпеливый". Для получения образования тринадцатилетнюю девочку отправили в Кострому к тетке А.И. Готовцевой - Корниловой, которая сама писала стихи, печатала их в "Сыне Отечества", "Московском телеграфе", "Галатее". Она приветствовала Пушкина стихами "О, Пушкин! Слава наших дней", а он ответил ей мадригалом "И недоверчиво и жадно смотрю я на твои цветы".

А.И. Готовцева очень серьезно отнеслась к воспитанию племянницы, обучала ее французскому языку, истории, географии и знакомила с русской и зарубежной литературой. Через год она определила племянницу в пансион Прево-де-Люмен. Здесь девушка с увлечением занималась русским языком, литературой под руководством учителя А.Ф. Акатова, но в целом преподавание в пансионе ее не удовлетворяло, о чем она и сообщила своему отцу.

Отец вызвал дочь в Ярославль, пригласил в качестве домашнего учителя молодого, талантливого преподавателя ярославской гимназии Л.М. Перевлесского, который и сам увлекался литературой и уже опубликовал в "Москвитянине" статью "Свадебные обряды и обыкновенная у крестьян Ярославской губернии" (1842, No.8). Он был доволен успехами своей ученицы, особенно по сочинениям, и по его совету она тайно от отца начала писать стихи. Некоторые первые опыты были неудачными, но среди них было и стихотворение "Лучший перл таится", которое позже высоко оценил Добролюбов. Тайно от ученицы Перевлесский отправил в Москву ее стихотворение "Водяной", которое в 1844 г. было напечатано в "Москвитянине".

Молодые люди, объединенные общими интересами и увлечениями, полюбили друг друга. Но когда они заявили о своем желании пожениться, грубый и деспотичный отец и слышать не захотел о браке своей дочери с сыном рязанского дьячка. Он принял меры, чтобы Перевлесский был переведен в Москву, где впоследствии стал профессором Александровского (бывшего Царскосельского) лицея и опубликовал рад интересных работ по русской литературе.

А Юлия Валериановна, примирившаяся с суровым решением отца, на всю жизнь осталась со своими воспоминаниями о большой и несчастной любви. Много горя и душевных страданий выпало на долю молодой девушки. Но ни слабое здоровье, ни деспотизм отца, ни трагедия несостоявшейся любви не сломили воли к жизни и творчеству этой прекрасной русской женщины. В письме к Ю.Н. Бартеневу она писала: "Дай бог всякой женщине выбиться из-под гнета сердечных страданий, несчастий, неудач и горя, не утратя сил и бодрости духа. Любовь для женщины, особенно первая (а первой я называю и последнюю, то есть ту, которая всех сильней), есть проба сил и сердца. Только после такой любви формируется характер женщины, крепнет воля, является опытность и способность размышлять".

Чтобы заглушить боль утраты и сгладить одиночество, Юлия Валериановна взяла на воспитание сироту, двоюродную сестру А.Л. Готовцеву, вышедшую впоследствии замуж за профессора Демидовского лицея Федорова В.Л. Интересные воспоминания Федоровой А.П. раскрывают многие стороны личности Жадовской.

Отец, узнавший о таланте дочери, чтобы несколько искупить вину перед ней, личное счастье которой он так грубо разрушил, стал способствовать ее поэтическим занятиям, выписывать все, что появлялось тогда значительного в литературе, а потом, несмотря на ограниченные средства, повез в Москву, Петербург, где она познакомилась с Тургеневым, Вяземским, Аксаковым, Погодиным и другими известными писателями.

Ее стихи стали печататься в "Москвитянине", "Русском Вестнике", "Библиотеке для чтения". В 1846 г. в Петербурге вышел первый сборник ее стихотворений, благосклонно встреченный читателями и критикой. Белинский в статье "Взгляд на русскую литературу 1846 года", отмечая бесспорный поэтический талант поэтессы, выражал сожаление, что источник вдохновения этого таланта не жизнь, а мечта. Анализируя ее стихотворение "Меня гнетет тоски недуг", в котором надоевшему этому миру с его сплетнями, нелепым вздором, смешным и ничтожным разговором, накладной красотой женщин, "ума и сердца пустотой" поэтесса противопоставляет мир красивой и чарующей природы, великий критик, указывая истинный путь творчества, писал: "Но нужно слишком много смелости и героизма, чтобы женщина, таким образом отстраненная или отстранившаяся от общества, не заключилась в ограниченный круг мечтаний, но ринулась бы в жизнь для борьбы с нею". Суровая критика Белинского имела очень большое значение для дальнейшего идейного и творческого развития Жадовской. Она с благодарностью вспоминала: "Он один умел, хотя и резко, но верно обозначить достоинство того или другого произведения. Его сухая правда ценилась мною дорого". Ее творчество приобретает гражданский, социальный характер.

При ее активном участии в Ярославле в 1849 и 1850 годах выходят Ярославские литературные сборники. Ее глубоко волнует положение крестьян, и она пишет профессору И.Н. Шиплю: "Отчего так долго тянется крестьянский вопрос и будет ли конец? Будет ли конец этой истоме, этому лихорадочному ожиданию бедных людей?" В 1858 г. выходит второй сборник ее стихотворений, встреченный похвальными рецензиями Добролюбова и Писарева. Указывая на отдельные недостатки, Добролюбов отмечал наличие подлинной поэтичности, народолюбие поэтессы, ее искреннее стремление отразить в своих стихах тяжелую, полную лишений и страданий крестьянскую жизнь: "Ее сердце, ее ум действительно наполнены горькими думами, которых не хочет или не умеет разделять современное общество. Ее стремления, ее требования слишком обширны и высоки, и немудрено, что многие бегут от поэтического призыва души, страдающей не только за себя, но и за других". Он делал решительный, определенный вывод: "Но мы, нимало не задумываясь, решаемся причислить эту книжку стихотворений к лучшим явлениям нашей поэтической литературы последнего времени". А Писарев утверждал, что в ее стихах отразилась мягкая нежная душа женщины, которая понимает несовершенство жизни, что многие из ее стихотворений стоят наряду с лучшими созданиями русской поэзии. Жадовская - чуткий и задушевный лирик. "Я не сочиняю стихи, - писала она, - а выбрасываю на бумагу, потому что эти образы, эти мысли не дают мне покоя, преследуют и мучают меня до тех пор, пока я не отвяжусь от них, перенеся их на бумагу". Может быть, они оттого и носят печать той задушевной искренности, которая нравится многим. Об этом же она говорила и в стихотворении "Лучший перл":

Надо сильно чувству

Душу потрясти,

Чтоб она, в восторге,

Выразила мысль.
Большое место в творчестве Жадовской занимает любовная лирика. Основными мотивами ее являются желание любви, разлука и ожидание, тоска одиночества, горькое сознание пустоты жизни. "Я помню взгляд, мне не забыть тот взгляд", "Я все еще его, безумная, люблю", "В сердце стало грустно и уныло", "Мне грустно", "Я плачу", "Боролась я долго с судьбою", - рассказывает поэтесса о своих чувствах в различных стихотворениях. В ее стихах чувствуется сознание общности своей женской доли с судьбами многих русских женщин, обусловленными всем образом жизни того времени. Глядя на играющую девочку, она предвидит ее трагическое будущее ("Дума"):
Оскорбят тебя люди жестоко,

Опозорят святыню души;

Будешь, друг мой, страдать одиноко,

Лить горячие слезы в тиши.

А. Скабичевский писал, что в самой судьбе Жадовской. очень много типичного для образованных, обыкновенных женщин своего времени. Многие стихи Жадовской были положены на музыку и стали популярными романсами ("Ты скоро меня позабудешь" Глинки, "Я все еще его, безумная, люблю" Даргомыжского, "Я плачу", "Сила звуков" и другие), а стихотворение "Я люблю смотреть в ясну ноченьку" стало народной песней. С той же задушевностью, искренностью рисовала Жадовская картины нашей северной природы, которую она самозабвенно любила. Ее радует наступающая весна ("Скоро весна"), угрюмое осеннее небо навевает грустные размышления ("Мне грустно"), тихий вечер напоминает о погибшем счастье ("Вечер... Этот вечер чудным негой дышит"), бабушкин сад возвращает ее к далеким и счастливым воспоминаниям детства (Бабушкин сад), особенно любит она ночные пейзажи ("Ночь", "Звезды", "Впереди темнеет", "Все спит кругом"). Природа в ее стихах живая, одухотворенная.

Особое место в творчестве Жадовской занимают малоизученные ее прозаические произведения ("Простой случай", "В стороне от большого света", "Житье-бытье на Кореге", "Записки Гульпинской Авдотьи Степановны", "Неумышленное зло", Ни тьма, ни свет", "Не принятая жертва", "Сила прошедшего", "Отрывки из дневника молодой женщины", "Женская история", "Отсталая"). Хотя проза ее была слабее поэзии и критики почти ничего о ней не писали, за исключением А. Скабичевского, ее повести и романы пользовались большой популярностью среди читателей.

Федорова вспоминает, что писательница получала много взволнованных и похвальных писем от своих почитателей. А Добролюбов в статье о поэзии Жадовской замечает: В последнее время г-жа Жадовская обратила на себя внимание публики замечательным романом "В стороне от большого света". Проза Жадовской носит автобиографический характер. Все, о чем она пишет, близко ей, знакомо до мелочей, пережито и перечувствовано. В основе ранних произведений (повести "Простой случай" - 1847 г., романа "В стороне от большого света" - 1857 г.) - трагическая любовь, определяющаяся сословным неравенством. Обычно героиней является дворянская девушка, которая стремится вырваться из душной и затхлой обстановки дворянской усадьбы чтобы выйти на самостоятельный путь творческого труда. Проблема женской эмансипации была весьма актуальна для того времени. В последующих прозаических произведениях Жадовская далеко ушла от эмансипированных романов гр. Растопчиной, Евг. Тур и даже "Полиньки Сакс" Дружинина. В них она ставит глубокие социальные проблемы, создает оригинальные образы новых, передовых людей, которые не покоряются судьбе, а отстаивают свои права на независимость и на борьбу за облегчение участи трудового народа.

Романом Жадовской "Женская история" еще в рукописи заинтересовался Достоевский, и в 1861 г. опубликовал его в своем журнале "Время". Он более сложен по композиции и сюжету. Повествование ведется от имени бедной девушки Лизы, дочери передового учителя, рано умершего и оставившего дочь сиротой. Она воспитывается в чуждой ей дворянской семье Кринельских. Интересен образ брата помещицы - Перадова, напоминающий новых людей из романов 60-х годов. Он умен, образован, прост и чистосердечен, увлечен и деятелен. У него есть какие-то свои дела, о которых никто ничего не знает, он часто куда-то уезжал, не велел писать писем, сам подавая о себе вести из разных мест. Лиза полюбила этого особенного человека. Она страстно мечтала ни от кого не зависеть, своим трудом зарабатывать себе кусок хлеба, как простая крестьянская девушка Аленушка. "Бог дал мне молодость, силу, здоровье, образование, - записывает она в дневнике, - а я с беспечностью, терпеливо, даже с каким-то удовольствием выношу положение дармоедки. За дело, за труд!" Лиза, нарушая сословные традиции, выходит замуж за Перадова, чтобы вместе работать во имя блага общества. Но самым значительным человеком и даже новым героем для литературы того времени является Ольга Васильевна Мартова. Она нарушает веками освященный образ жизни: уговаривает Кринельских отпустить крестьян на оброк на выгодных для них условиях, посещает иногда крестьянские посиделки, лечит простой народ и принимает участие в его нуждах и горе. Ольга Васильевна заявляет: "Мне совестно быть счастливой... совестно пользоваться всеми этими удобствами... Мне везде и всюду слышатся страдания. Они отравляют мне жизнь.

В 50-60-е годы под влиянием революционно-демократического движения, статей Чернышевского, Добролюбова, поэзии Некрасова происходит дальнейшая эволюция мировоззрения Жадовской. В Ярославле она познакомилась с сыном декабриста, членом "Земли и Воли" Е. И. Якушкиным и восхищалась этим рыцарем без пятна и упрека. Поэт-демократ Л.Н. Трефолев в своих воспоминаниях рассказывает, что она оказала на него большое влияние, заклинала... именем святой поэзии изучать как можно более Белинского и читать Добролюбова. Юлия Валериановна убеждала его, что кроме книжной, так сказать, идеальной любви к народу, не мешает выражать ее практически, хотя бы только при помощи одной книги, самой легкой и вместе с тем самой трудной: русского букваря. Она снова и снова вспоминает Белинского и его великие заветы.

Не твердил он мне льстивых речей,

Не смущал похвалою медовой,

Но запало мне в душу навек

Его резко-правдивое слово...

Жадовская протестует против чистого искусства, отрешенного от общественных интересов. В стихотворении Н.Ф. Щербине она обвиняет поэта в том, что, боясь житейских бурь и смут, он бежит от людей и ищет сладостных минут под небом Греции:

Но верь, и там тебя найдут

Людские ропот, плач и стон;

От них поэта не спасут

Громады храмам и колонн.

В поэзии Жадовской все сильнее начинают звучать гражданские мотивы. В своем поэтическом памятнике-стихотворении "Нет, никогда" - поэтесса гордо заявляет:

Пред тем, что я всегда глубоко презирала,

Пред чем, порой, дрожат достойные - увы! -

Пред знатью гордою, пред роскошью нахала

Я не склоню свободной головы.

Пройду своим путем, хоть горестно, но честно,

Любя свою страну, любя родной народ;

И, может быть, к моей могиле неизвестной

Бедняк иль друг со вздохом подойдет...

В последние годы жизни Жадовская отошла от активной творческой деятельности. Это объясняется не тем, что она была противницей некрасовского направления в литературе и не могла насиловать свой талант, заставляя себя писать на злобу дня, как утверждал ее биограф Л.В. Быков и вслед за ним - советский литературовед И. Айзеншток, считавший, что поэтесса испугалась революционной ситуации 1856-61 гг. (это время ее активной поэтической деятельности!) и уединилась в своем родовом имении (которого у нее не было!), а тяжелыми и сложными семейно-бытовыми условиями.

Когда у друга их семьи ярославского доктора К.И. Севена умерла жена, Жадовская пожертвовала собой ради благополучия других, вышла за него замуж, чтобы воспитать осиротевших детей и окружить заботой и вниманием старого доктора. Кроме того, в течение пяти лет она ухаживала за тяжело больным отцом. Вскоре после смерти отца заболел и умер муж, оставив на ее попечение большую семью. А в последние годы значительно ухудшилось ее зрение. Все это, как справедливо писал Л.Ф. Лосев, мало способствовало плодотворной творческой деятельности. Последние годы она жила в небольшой усадьбе, в селе Толстикове, Буйского уезда, Костромской губернии. Жадовская всю свою жизнь страстно желала дождаться "утра мира, когда заря с зарей сойдется".

К сожалению, она не дожила до этого времени. 28 июля (9 августа) 1883 года Ю.В. Жадовская умерла. И хотя ее лира не достигла тех высот, на которые поднялась зовущая муза поэта труда и борьбы Некрасова, имя Жадовской и лучшие ее стихи сохраняются в памяти искренних любителей и ценителей поэзии.

Ты скоро меня позабудешь,
Но я не забуду тебя;
Ты в жизни разлюбишь, полюбишь,
А я - никого,никогда!
Ты новые лица увидишь
И новых друзей изберешь;
Ты новые чувства узнаешь
И, может быть, счастье найдешь.
Я - тихо и грустно свершаю,
Без радостей, жизненный путь;
И как я люблю и страдаю -
Узнает могила одна!

русская поэтесса и писательница XIX в.

Надо сильно чувству

Душу потрясти,

Чтоб она, в восторге,

Выразила мысль.

Большое место в творчестве Жадовской занимает любовная лирика. Основными мотивами ее являются желание любви, разлука и ожидание, тоска одиночества, горькое сознание пустоты жизни. "Я помню взгляд, мне не забыть тот взгляд", "Я все еще его, безумная, люблю", "В сердце стало грустно и уныло", "Мне грустно", "Я плачу", "Боролась я долго с судьбою", - рассказывает поэтесса о своих чувствах в различных стихотворениях. В ее стихах чувствуется сознание общности своей женской доли с судьбами многих русских женщин, обусловленными всем образом жизни того времени. Глядя на играющую девочку, она предвидит ее трагическое будущее ("Дума"):

Оскорбят тебя люди жестоко,

Опозорят святыню души;

Будешь, друг мой, страдать одиноко,

Лить горячие слезы в тиши.

Не твердил он мне льстивых речей,

Не смущал похвалою медовой,

Но запало мне в душу навек

Его резко-правдивое слово...

Но верь, и там тебя найдут

Людские ропот, плач и стон;

От них поэта не спасут

Громады храмам и колонн.